Миллиардер. Ледовая ловушка - Страница 71

– Как ты думаешь, этот круиз не затянется? Я не могу провести здесь больше трех недель! – с трагичным видом сообщила Яна Марго.

– Не знаю, не должен затянуться. Но это же Арктика, мало ли что случится. А что у тебя в Москве? Дела?

– Да ты понимаешь, я перед отъездом волосы покрасила, красоту навела. Но через три недели корни уже сильно отрастут. Темная полоска будет заметна! Я же не смогу так ходить. Понимаешь? Хотя ты брюнетка, ты не поймешь. В общем, я никак не могу больше трех недель тут сидеть.

– Ну, в крайнем случае в шарфик завернешься. В этом сезоне как раз модно. Так что не пропадет твоя красота. Кстати, попробуй, очень вкусные пирожки, – Марго уже не знала, как заставить замолчать свою непрошеную подружку.

– Ты что, какие пирожки? А потом целлюлит выводить! Я тут, кстати, все разузнала. На корабле есть фитнес-центр и бассейн с соленой водой. Так что мне будет, чем себя занять. Пока Вовочка на мне не женится, надо сохранять товарный вид, – девушка кивнула в сторону Журавлева-Синицына, что-то оживленно рассказывающего Ковалеву. Судя по лицу Арсения, писатель был не менее надоедлив и болтлив, чем его подружка.

– Да, вы хорошая пара, – как Марго ни старалась, ей не удалось произнести эту фразу без сарказма.

– О, ты тоже заметила? На самом деле, если он на мне не женится, то в Москве у меня есть еще один. Тоже, между прочим, известный человек, певец, – Яна понизила голос и прошептала фамилию на ухо Марго. – Вот так-то! Только он скучный, с ним поговорить не о чем.

Марго, краем уха слушая этот щебет, старалась не упустить подробностей, излагаемых Ковалевым:

– В сущности, наша «Земля-2» – не полноценная терраформирующая станция, а лишь один из ее мобильных модулей. Подвижная научно-исследовательская лаборатория, если угодно.

– Модуль? – вскинул мутноватые глаза писатель, доставая из внутреннего кармана блокнот. – Я запишу. Значит, мы будем плыть на модуле.

– Не плыть, – мягко поправил его Арсений. – «Земля-2» может передвигаться по суше, воде, летать и погружаться на глубины свыше пяти километров. Этакий вездеплав, всюдуезд и где-угодно-лёт. Ее многослойная оболочка состоит из композитных материалов, меняющих свои свойства в зависимости от окружающей среды.

– «От окружающей среды…» – как прилежный ученик вслух повторил Журавлев-Синицын, с огромной скоростью строча в блокноте.

– Созданная для работы на других планетах, станция может выдерживать высокие и низкие температуры, сильное ударное воздействие, полностью безопасная в радиационном плане. Собственный портативный атомный реактор обеспечивает автономность станции. За системой жизнеобеспечения следит искусственный интеллект. Он же контролирует связь, силовую установку и муверы – узлы, связанные с движением станции в различных средах. Люди могут полностью положиться на исин и спокойно заниматься научной работой.

– Но при чем тут термин «терраформирующая»? Насколько мне известно, это связано с изменением облика других планет по земному типу, да? – писатель, помаргивая, смотрел на Ковалева. За соседним столиком его муза заливисто хохотала над ею же и рассказанным анекдотом. Арсений вздохнул.

– Да, вы правильно понимаете. Я уже говорил, что наша «Земля-2» – лишь один из модулей. Прибыв, допустим, на Марс, несколько десятков таких модулей расходятся в разные стороны, проводят исследования, причем их исины постоянно обмениваются информацией. Затем выбирается наиболее благоприятное место, скажем, один из полюсов планеты. Модули собираются там и объединяются в терраформирующую систему, которая на основе результатов исследований начинает преобразовывать Марс – менять состав атмосферы, бурить скважины к залежам подземного льда, генерировать магнитное поле, насыщать почву биоактивными элементами – чтобы на планете в будущем могли яблони цвести.

– Яблони на Марсе – это очень удачный образ! – воодушевился писатель. – Можно, я его украду для своей книги?

– Все уже украдено до нас, – улыбнулся Ковалев. – Песне, в которой есть строчка «И на Марсе будут яблони цвести», лет сорок.

– Жаль, – опечалился было Журавлев-Синицын, но тут же вскинул лысоватую голову. – Да кто там помнит эти песни! Обязательно вставлю яблони в книгу!

Но не все участники экспедиции проводили обеденное время с пользой. Капитан «Земли-2» Надежда Алферова переживала не самые приятные минуты своей жизни, с тоской помешивая ложечкой в чайном стакане. Виной плохого настроения женщины был сидящий напротив Бунин. Ученый неожиданно воспылал к Надежде прямо-таки африканской страстью и буквально не давал ей проходу. Причем его навязчивые ухаживания напоминали экзерсисы озабоченного подростка: он суетился, краснел, глуповато хихикал, постоянно все ронял, проливал, начинал смущаться и от этого суетиться еще больше. Если Бунин говорил комплименты, то они были неуклюжи, если читал стихи, то какие-то пошловатые, а истории, рассказываемые им, чтобы позабавить Алферову, оказывались скучными и занудными, как лекции по теоретической механике.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Надежды, стала попытка Бунина экспромтом сделать ей поэтический комплимент:

– Как Арктика, вы неприступны, холодны,
Одеты вы в ледовые одежды.
Но ваше имя дарит мне надежду
Лед растопить в ближайшие же дни!

Алферова вспыхнула, решительно отставила пустой стакан.

– Вы несносны, господин Бунин!

Вдруг пол столовой ощутимо ушел вниз, потом корабль сильно качнуло. Со звоном разбилась упавшая с какого-то столика тарелка.