Миллиардер. Ледовая ловушка - Страница 67

К оглавлению

67

«В нашей экспедиции, надо же, – усмехнулся Андрей, усаживаясь за стол и беря в руки пульт телевизора. – Как быстро произошло это обобществление…»

Он нажал кнопку. На экране замелькала реклама, потом начался выпуск новостей. Оказалось, что неприятности этого дня еще не закончились. Голос диктора заставил Гумилева стиснуть зубы:

– Пассажирский самолет потерпел в среду катастрофу в Иране. Все сто шестьдесят восемь человек, находившиеся на борту, погибли. Самолет совершал рейс Тегеран – Ереван, он разбился на северо-западе Ирана, в провинции Казвин. Самолет Ту-154 принадлежал иранской авиакомпании Caspian Airlines.

Андрей набрал Ковалева.

– Ты уже знаешь?

– Да.

Глава семнадцатая
Жертва духам моря

Катастрофа третьего самолета убедила авиакомпании в правоте Гумилева. Блоки искусственного интеллекта были демонтированы со всех самолетов. Но сто шестьдесят восемь пассажиров разбившегося в Иране Ту-154 об этом уже никогда не узнают. Их гибель можно было предотвратить, и Андрей винил в первую очередь себя в том, что не сумел уговорить, убедить авиаперевозчиков снять системы раньше.

В числе других участников экспедиции он вылетел в Мурманск в подавленном настроении. В салоне лайнера его впервые в жизни охватил страх полета. Андрей представил себе, что случилось бы, если бы он оказался в самолете, оснащенном искусственным интеллектом…

Пассажиры ни о чем не догадываются, уверенные в надежности современной техники. Сидя в уютных креслах, они занимаются своими делами – читают, беседуют, наблюдают через иллюминаторы за величественными облачными замками, проплывающими под серебристым крылом. Кто-то спит, укрывшись теплым пледом, кто-то слушает музыку.

Так или примерно так все было и в тех, разбившихся самолетах. А потом…

Воображение немедленно нарисовало картину катастрофы. Вот ровный гул турбин сменяется пронзительным воем. Пол уходит из под ног – лайнер проваливается в воздушную яму, кренится, закладывая вираж. Зажигается табло: «Не курить, пристегнуть ремни». По салону бежит стюардесса. Она изо всех сил старается сохранить спокойное, приветливое выражение лица, но ей это плохо удается. Тем не менее девушка делает свою работу: успокаивает пассажиров, помогает разобраться с крепежами ремней. И постоянно повторяет:

– Все в порядке, ничего страшного. Самолет попал в зону повышенной турбулентности. У нас очень опытные пилоты, скоро все придет в норму…

«Бедная, – подумал Андрей. – Она будет твердить эти заученные фразы даже за секунды до гибели. В этом есть какой-то особенный, жертвенный героизм – перед лицом неминуемой смерти улыбаться и ободрять других. Пилоты в кабине самолета владеют всей информацией и до последнего борются, пытаясь спасти машину и людей. А стюардессы в это время исполняют обязанности медика, спасателя, психолога, няни – и даже не могут узнать, сколько минут или секунд им осталось. Хрупкие девушки в безупречной униформе, единственные из всех летящих встречающие смерть стоя… Они заслужили памятник. Памятник стюардессам. Его нужно возвести посреди ромашкового поля. По трапу самолета спускаются улыбающиеся девушки в пилотках. Спускаются живыми…»

Судорожно сжав подлокотники кресла, Андрей скосил глаза на Марусю. Девочка восторженно подпрыгивала на коленях Марго, тыча маленьким пальчиком в стекло иллюминатора. Воздушная стихия всегда приводила Марусю в восторг. Для нее полеты были увлекательным аттракционом, праздником. И, глядя на дочь, слушая ее щебечущий голосок, Гумилев понял: нет, гибель людей не была напрасной. Увы, но прогресса без жертв не бывает. Это жестокая правда жизни – за все надо платить.

«Пройдет какое-то время, и мой доработанный, модернизированный искусственный интеллект появится на всех самолетах. Он станет надежным и безотказным, станет гарантией безопасности полета. Три погибших лайнера – залог того, что в будущем таких катастроф больше не будет. Человечество еще скажет нам спасибо».


Аэропорт в Мурмашах встретил экспедицию неприветливо. Несмотря на то что полярный день еще не закончился и солнце висело над горизонтом, было довольно сумрачно. Плотные облака сорили мелким дождем. Над низким серым зданием пассажирского терминала плыли огромные синие буквы «Город-герой Мурманск». До самого Мурманска отсюда нужно было ехать порядка тридцати километров.

Встреча прошла по деловому, без помпы. По распоряжению Гумилева все журналисты, аккредитованные для освещения старта экспедиции, ждали их в порту. Прилетевшие участники похода к Северному полюсу заняли места в автомобилях, и кортеж двинулся вдоль берега впадающей в Кольский залив реки Туломы.

Маруся задремала, свернувшись калачиком на коленях Андрея: девочку не впечатлили унылые сопки за окном машины. Марго, утомленная полетом и непоседливостью своей подопечной, воспользовалась моментом и тоже закрыла глаза, опустив голову на плечо Гумилева.

Но, когда они въехали в город, он разбудил своих спутниц, чтобы показать им удивительное явление природы. Над домами висело необыкновенное перламутровое облако, играющее всеми цветами радуги. Казалось, будто какой-то исполин-художник смешал краски, взял гигантскую кисть и мазнул ею по серому холсту небес. Разноцветные отблески отражались в лужах, стеклах домов, и весь Мурманск наполнился цветом, заиграл, словно картинка в калейдоскопе.

– Папа, папа, а что это? – спросила спросонья Маруся.

– Северное сияние, наверно? – предположила Марго. Андрей не успел ответить – водитель повернул к пассажирам веселое лицо и сказал:

67