Миллиардер. Ледовая ловушка - Страница 41

– Перестраховщики! – Андрей встал, отодвинув тарелку, сходил в другую комнату и принес пачку бумаг, шлепнув ее рядом с едой. Быстро прошелся пальцами по стопке бумаг на столе, выдернул скрепленный степлером документ, прочел:

– «При моделировании ситуаций, связанных с повышенным риском пилотирования, искусственный интеллект модуля, как правило, не справлялся с ситуацией».

– Именно, – подтвердил Ковалев.

– Мы только потому не оспорили этот документ, что не собирались всерьез выходить на российский авиарынок. У Air France ведь есть свое независимое заключение?

– Да, и весьма благоприятное для нас.

– Так в чем же дело? С начала 2009 года искусственный интеллект будет установлен на иранских, йеменских и финских авиалиниях. Это ли не аргумент?

– Но лучшие российские ученые против, – развел руками Арсений.

– Лучшие российские ученые! – фыркнул Гумилев. – Ты хоть представляешь, какое заключение эти твои ученые дали бы по поводу первого автомобиля? Или паровоза? Или – того страшнее – авиалайнера? Если бы мы слушали таких замшелых консерваторов, так и остались бы на уровне каменного века. Ездили бы на лошадях, огонь вызывали трением и охотились с копьями. К тому же эти русские ученые, я на пятьсот процентов уверен, куплены на корню конкурентами. Это же Россия, Арсений. Тут можно провести десять независимых экспертиз, и все дадут разные результаты. Притом взаимоисключающие.

– Я все понимаю, но… Так ты решил не проводить доработку?

– Нет, искусственному интеллекту просто нужны летные часы, чтобы встроиться в систему. Ты же знаешь, он самообучаем. Но без реальной практики модуль бесполезен. Все, что мы могли сделать на тренажерах, – уже сделано.

– Ты рискуешь тысячами жизней, Андрей.

– Прогресс всегда достигается дорогой ценой. Я считаю, мы сделали все возможное, чтобы минимизировать риски. Послушай, ты же сам руководил всей технической работой, все знаешь лучше меня. История покажет, были мы правы или нет.

– Завтра у тебя назначена очередная встреча с этим Грени из Air France. Может быть, стоит его лично как-то заинтересовать в подписании этого контракта?

– Ты хочешь, чтобы я дал ему взятку? – изумился Гумилев.

– Почему бы и нет? Может, он именно поэтому и тянет…

– Арсений, ты видел, чтобы я хоть раз дал взятку? Хоть преподу в университете, хоть гаишнику, хоть чиновнику?

– Нет, но…

– Я этого не делал и не собираюсь делать. Если я предлагаю что-то достойное, как в случае с искусственным интеллектом для авиалайнеров, то не собираюсь проталкивать это за деньги. А если я где-то ошибусь, то я способен нести за это ответственность, а не откупаться. Я могу купить человека для себя, но не дать ему взятку. Улавливаешь разницу?

– Так купи Грени.

– Он мне не нужен. Зачем мне покупать кого-то, кто мне не нужен?

– С твоей извращенной логикой я уже давно устал бороться. Надеюсь в таком случае, что ты все же продавишь решение с Грени, – Арсений отставил пустую тарелку и посмотрел, что бы еще съесть.

– А ты сомневаешься? – усмехнулся Гумилев. Он был уверен: как только французы узнают, что конкуренты уже подписали с ним договоры, вопрос решится в считанные минуты.

Арсений пожал плечами и принялся намазывать маслом кусок зернового хлеба.

И тут телефон Андрея зазвонил. На дисплее определился номер одного из охранников Маруси.

– Да! Слушаю! – Гумилев напрягся. Дочка вместе с няней и охраной должна была сегодня пойти в парк аттракционов. Телохранители никогда не звонили ему, а значит, произошло что-то экстраординарное.

– Андрей Львович, не волнуйтесь с Марусей все хорошо. Мы в больнице, – послышался в трубке голос Тимура, одного из охранников.

– Что случилось? – чуть не заорал в трубку Гумилев.

– Валентина Петровна… Она упала, руку себе сломала, – начал сбивчиво объяснять охранник. – Давайте я трубку дам девушке, она все расскажет.

– Какой еще девушке, к такой-то… – начал было Андрей, но осекся, услыхав звонкий женский голос:

– Здравствуйте! Вы не переживайте, я вам расскажу, что произошло…

Когда Андрей примчался в травмпункт, Валентина Петровна – няня Маруси – как раз выходила из кабинета врача с загипсованной рукой. Увидев Гумилева, пожилая женщина расплакалась:

– Андрей Львович, сама не знаю, как это случилось. На ровном месте споткнулась, упала – и такая боль в руке! Доктор сказал – перелом. Если бы не Маргоша, не знаю, чтобы мы делали. Маруся так испугалась…

– А где дочка?

– Папочка! – Маруся выскочила откуда-то сзади и побежала к отцу, таща за руку стройную темноволосую девушку в клетчатом твидовом пиджаке.

– Мы ходили водички попить, – с улыбкой объяснила девушка Гумилеву, как будто они были давно знакомы.

Андрей взглянул на нее и замер. В первый момент ему показалось, что перед ним стоит Ева – те же зеленые глаза, вьющиеся каштановые волосы до плеч, загнутые вверх ресницы и загорелое лицо.

– Я Марго. Маргарита Сафина. Мы говорили с вами по телефону, – так же просто сказала девушка и протянула ему руку.

– Маргоша очень хорошая девушка, – вступила в разговор няня Валя, увидев, что Андрей ошеломлен сходством новой знакомой и его пропавшей жены. – Она помогла мне подняться, успокоила Марусю и поехала с нами в больницу.

Гумилев с интересом разглядывал Марго. Через знакомые черты Евы начало проступать совсем другое, чужое, нервное лицо – с высокими скулами, тонким носом, почти прямыми бровями и слегка широковатым ртом. Девушка улыбалась, но в глазах Андрей поймал какое-то затравленное, испуганное выражение.